Знакомьтесь: Екатерина Валерьевна Миронова. Режиссер-постановщик, балетмейстер. Училась и танцевала в балетной школе Геннадия Ледяха. Прошла мастер-классы в школе Огрызкова, Никитина, а также многих других российских и зарубежных преподавателей. Окончила Московский Областной государственный колледж искусств по специальности «руководитель художественного коллектива, преподаватель хореографических дисциплин», Московский государственный Университет Культуры и Искусств по специальности «продюсер-постановщик шоу-программ», курсы режиссуры при РАТИ. Имеет стаж работы по специальности пятнадцать лет. Уникальное сочетание навыков хореографа и режиссера позволяет ей создавать яркие танцевальные номера и спектакли. Как удается ей, работая с детьми не старше пятнадцати-семнадцати лет, добиваться от них отдачи на сцене и в балетном классе? Почему ее постановки пользуются успехом на всех площадках, где она представляет их? Сегодня она сама поделится с нами опытом создания удачных постановок.
«Мои номера – это сюжет, либо ассоциация. Я придумываю образ либо сюжет, а лучше и то и другое вместе. Сюжет в номере – это завязка, развитие действия, обязательно его кульминация и развязка. Существуют каноны режиссуры, которым должна соответствовать любая постановка. Я вообще считаю, что зритель должен на сцене видеть какое-то действие, не просто движение тел, а сюжет, интригу, что-то, что могло бы заворожить его, заинтересовать. Для начала постановщику достаточно просто образа, сюжет тоже может прийти потом. Я придумываю, кто выйдет на сцену – одинокая женщина, ведьма, капля дождя или пламя свечи.
Я уверена, что половина успеха – это музыка. Она, безусловно, должна быть новой, свежей для зрительского слуха. Лучше, конечно, если я могу написать ее сама. Если это невозможно для меня по каким-то обстоятельствам, то я использую то, что уже написано. Но тогда я стараюсь подобрать что-то новое, неизвестное еще уху. Главный вопрос – что первично, музыка, которую вы где-то услышите, и она что-то зародит в вас или уже имеющийся образ, под который необходимо подобрать ноты. Не только я, но и многие хореографы задаются этим вопросом. Каждый находит свой ответ. Мне легче услышать музыку, получить от нее какие-то эмоции, затем – ассоциации, от них и двигаться дальше в прямом смысле слова. Вот, например, «Дождик». Я услышала эту музыку во время дождя. Я начала представлять, как движутся капли, как они летят, затем падают и успевают за короткое время совершить свой танец и освежить нас, попавших под этот дождь. Легче всего просто слушать музыку и представлять себе что-то. Мы часто делаем так в жизни. Человек просто слышит музыку и фантазирует под нее. Балетмейстер сразу накладывает какой-то трафарет, какие-то движения. Они должны быть под стать музыке.
Теперь у нас есть сюжет или образ, картинка, музыка. Уже есть рамка для номера. Теперь движения. Очень важно теперь ничего не испортить. Я всегда стараюсь придерживаться того мнения, что танец не должен быть сложным. Он не есть хорош только от того, что в нем много трюков, они должны быть оправданы. Танец может быть совсем простым, особенно если хореограф работает с детьми, что не предусматривает хорошую физическую подготовку.
Все гениальное просто. Лучше сделать все просто, но чисто. Движения, во-первых, должны совпадать с музыкальным ритмом, со стилем музыки. Сложно под эстрадную музыку ставить танцоров на пальцы. Это может себе позволить только очень высокий профессионал – так воплотить эту идею, чтобы не испортить канон классической хореографии. Желательно, чтобы стиль хореографии совпадал со стилем музыки. Во-вторых, очень важно подобрать оригинальное решение распределения пространства. Если это массовый номер, не обязательно выстраивать всех танцоров в линии. Я не люблю квадраты вообще, стараюсь придумать оригинальные фигуры, ориентируясь, опять же, на стилистику музыки, она сама подскажет. Например, «Ноктюрн»: я слышала море, я пыталась представить себе его, как оно движется, как набегают на берег волны, какое море в штиль. Когда я ставила «Дождик», я смотрела, как капли бьются об асфальт, пыталась представить себе их настроение. Если вы ставите народный танец, круговую или хоровод, то вы сразу представляете себе эти движения – по кругу или какие-то рисунки. Я не люблю повторяющиеся движения. Особенно если музыка неровная. Интереснее делать комбинации на необычно решенную композицию.
Главное – грамотно подобрать лексику танца. Она должна быть, конечно, разнообразной, но логичной и оправданной музыкой, исполнительским уровнем и замыслом. Музыку и идею постановщику необходимо соотнести с возрастом и уровнем подготовки исполнителя. Дети не должны танцевать кан-кан или фламенко. Пусть танец будет простым, но дети будут чувствовать себя в нем комфортно. Номер – это как одежда. Если вы наденете на исполнителя тесный или большой по размеру костюм, ему будет некомфортно, он не сможет танцевать в нем, так же и в танце. Исполнитель надевает на себя образ. Если он ему не походит, то и танцевать сложно. Артисту номер, идея и лексика должны нравиться, тогда он будет хорошо подавать это зрителю. Если постановщик не может придумать что-то сам, то можно воспользоваться мастер-классами. Но у каждого балетмейстера есть свое видение мира и свой способ создания картин. Не надо бояться внедрять свою лексику. Каждый человек на определенное явление смотрит своими глазами. Также и здесь – мастер-класс – это предложение одного художника своей картины мира. В классике или в народной хореографии есть свои строгие каноны, но в эстрадном танце, в котором я, например, работаю больше, чем в народном, вы сами хозяин. Ваш номер – это отражение вашей сущности, вашего восприятия мира. Попробуйте здесь найти свое движение. Но главное – это не быть ни на кого не похожим, а почувствовать музыку так, как чувствуете ее именно вы.
Теперь необходимо определиться с таким важным компонентом как костюм. К этому очень важно приложить руку именно самому балетмейстеру, потому что, во-первых, костюм подчеркивает движения, а во-вторых, выполняет эстетическую функцию. Зритель не должен жмуриться, глядя из зала на костюм. Ткани должны сочетаться между собой по цвету и фактуре, и все это вместе должно подходить под музыку и лексику танца. Если я делаю номер в стиле фолк, я продумываю, выпустить ли танцоров на сцену босиком, надеть ли на них гамму серого или красного, если это народный танец, то я подберу туфли или валенки или сапоги – стилизация должна быть видна, нельзя обходить каноны. Очень важно соблюдать и цветовую гамму, используемую народом, танец которого вы ставите. К тому же есть законы сочетания цветов, нарушать которые нельзя даже из житейского чувства вкуса. Если танец динамичный и танцор много двигается, костюм должен подчеркивать эти движения, каждое, не только характер номера, но и тело танцора. Здесь опять же как в жизни – костюм должен скрывать недостатки и подчеркивать достоинства фигуры танцора. Особенно если это сольный номер. Я стараюсь индивидуально подойти к разработке костюма для каждого конкретного исполнителя. Но всегда лучшее – враг хорошего. Не всегда бывают, уместны яркие аляповатые наряды, блестки, стразы. Номер – это как блюдо. В нем каждый компонент должен быть уместен и добавлять что-то, не перегружая собой остальные.
Наконец, когда все готово: музыка, образ, сюжет, простроена лексика, костюмы, номер построен по всем режиссерским канонам, имеет завязку, основное действие, кульминацию и развязку, самое время задать себе вопрос: зачем вы это делаете, чего вы хотите добиться этим номером от зрителя, какой вы ожидаете результат. Важно учитывать жанр номера. Все должно быть продумано. Должна быть идея, задача, цель. Если это академический номер, очень важно соответствие всем академическим канонам. Если это номер массовый, рассчитанный на синхронность исполнения, то пусть это будет выполнено несложно, но так, чтобы все исполнители были единым целым. Если это народный номер, тогда нужно искать характер народности, ездить в далекие города и села, искать традицию. Здесь примером для меня служит наш знаменитый балетмейстер Шершнев Виктор Григорьевич. Он ставил кабардино-балкарский танец и за одними только онучами ездил в далекую деревню, потому что их изготавливал местный ремесленник. Ни в одной мастерской нельзя было заказать такие. Важно очень точно этнографически найти тонкости, соблюсти их, немного даже утрировать свои действия. Здесь определяется этика и эстетика номера. Человек искусства – это не одно и то же, что представитель шоу-бизнеса, ему не должно быть все равно, что он показывает, что видит зритель, как он воспитывается. Важно думать о качестве номеров. Лучше лишний раз проконсультироваться с опытным постановщиком, или упростить номер. Зритель не должен просто смотреть, как на спорт.
Очень многое в постановке зависит от внутреннего состояния постановщика, как бы это ни было банально. Если номер поставлен по вдохновению, то это одно, а если просто – должен поставить, то это другое, разница заметна. Номера будут отработаны и «почищены», но разница будет заметна все равно. Просто зачастую в больших коллективах некогда думать о вдохновении, нужен репертуар, нужны постоянно новые номера и балетмейстер ставит их несмотря ни на какое состояние души. Но на мой взгляд «должна» - это самый большой враг творчества. Но даже если так приходится делать, номера должны быть поставлены профессионально все равно»
Это ее девиз, кредо и образ жизни – делать профессионально. Она не считает это чем-то особенным. Согласитесь – как иначе?